Мирный процесс в Чечне неостановим. Первой стадией мирного процесса был «Норд-Ост». Вторая стадия мирного процесса — это когда 9 мая взорвали президента Кадырова. Вторжение в Ингушетию в ночь на 22 июня, ровно через шестьдесят три года после Гитлера, — это, очевидно, следующая стадия мирного процесса.
Есть две Чечни. Одну Чечню мы наблюдаем на экране телевизора. В ней девяносто пять (сначала — сто семь) процентов населения голосуют за президента Путина, «Терек» выигрывает футбольный Кубок России, а на полях Чечни, по словам министра Гордеева, зреет урожай, способный завалить хлебом всю Россию. Другая Чечня — это концлагерь в Ханкале и взрыв на «Автозаводской».
Другой Чечни, по мнению Кремля, не существует. В день вторжения в Ингушетию было очень интересно смотреть программу «Вести». «Вести» рассказывали об успешных учениях на Дальнем Востоке и о том, как в день 22 июня президент возлагал венки.
Я не знаю, как выиграть чеченскую войну. Я не знаю, как Россия может уйти из Чечни, хотя бы потому, что, если она уйдет, на месте наших лагерей обнаружатся массовые захоронения, как в Катыни. И ихний иракский «Абу-Грейб» покажется санаторием на фоне Ханкалы.
Но я точно знаю, что эту войну не выиграть, если называть ее «контртеррористической операцией». Война не терпит лжи. В войне любая ложь оборачивается тысячекратными потерями.
У нас уже был опыт Афганистана, когда мы вели не «войну», а «оказывали братскую помощь афганскому народу». Чтобы «оказать помощь», к штабам русских войск прикомандировывали местных афганцев. А потом наши десантники, высаживаясь на высоту, в последний миг жизни замечали на этой высоте пирамидку из камней — пирамидку, по которой уже пристрелялись афганские минометы. Потому что «местный товарищ» всех сдал.
Поговорите с теми, кто реально воюет. Они всегда скажут «война», «бой» и «чех». Они не будут говорить «контртеррористическая операция», «боестолкновение» и «бандит». На каком уровне начальства теряется чувство реальности, присущее любому собровцу?
А оно потерялось: несколько сот диверсантов возникли ниоткуда, перестреляли намеченные цели и исчезли в никуда. Через несколько часов после этого на совещании президенту Путину доложили, что атаки боевиков отбиты, и президент отдал решительный приказ: преследовать и уничтожать.
Представляете себе картину. Вторая мировая война: союзники с торжеством докладывают командованию, что им удалось отбить территорию, с которой Скорцени выкрал Муссолини, а командование приказывает: молодцы, преследовать и уничтожить!
И еще. На прошлой неделе президент Путин заявил, что российские спецслужбы предупреждали президента Буша о терактах, которые иракские спецслужбы готовили в США после 11 сентября. Правда, президент Буш ничего такого не вспомнил. Да и терактов не случилось.
Я, конечно, горда за мощь российских спецслужб.
Но все-таки хотелось, чтобы российские спецслужбы помогали не только Америке. И чтобы вместо того, чтоб наладить превосходную агентурную сеть в Ираке, они бы наладили в Чечне сеть, способную предупредить их о вторжении 200 боевиков в Ингушетию.
Ингушетия все-таки ближе.
Юлия ЛАТЫНИНА
